Несмотря на всю шумиху последних лет, сектор криптоактивов в прошлом показывал себя не в лучшем свете.
С момента своего появления в 2009 году, Bitcoin (BTC) был быстро присвоен преступниками, намеревавшимися сделать его своей валютой для покупки запрещённых товаров. В то время как реакция правительств, направленная на общественность, транслировала атмосферу безразличия, внутренняя реакция была совершенно иной. В начале 2010-х годов прошёл ряд совещаний профессионалов разведки, которые дискутировали о рынках даркнета, использующих «невидимые средства», которые невозможно отследить. Такие вещи, как правило, заставляют правоохранительные органы быть начеку, и так оно и остаётся.
Мнение о том, что криптовалюты находятся под властью преступников, никогда не исчезало, несмотря на данные о том, что незаконная деятельность находится на рекордно низком уровне по сравнению с законным использованием. По мере расширения сферы применения криптоактивов и включения в неё целого ряда услуг, обычно предоставляемых традиционным финансовым сектором, институциональная поддержка росла вместе с общественным принятием, а объём незаконных криптотранзакций пропорционально снижался.
Причины этого сдвига носят структурный характер. Оказывается, что отмывание денег, которое долгое время было главной заботой финансовых регуляторов, в криптовалютном секторе было затруднено.
Например, отслеживание криптовалют является следствием того, что технология Blockchain служит публичной книгой, в которой отражаются транзакции в глобальном масштабе — функция, которую правоохранительные органы теперь считают бесценной.
Преступники также сталкиваются с обычными препятствиями на пути к принятию технологии, включая вопрос о том, стоят ли криптовалюты низкой ликвидности и волатильности цен. Во многих отношениях риски этого сектора всё больше напоминают риски наличных денег.
Мотив прибыли
Часто кажется, что криптовалюты поддерживают преступность или, по крайней мере, нейтральны к ней. А в тех случаях, когда правила соблюдаются, основателей в лучшем случае называют не слишком добропорядочными гражданами. Похоже, именно прибыль является главным руководящим принципом, а не соблюдение правил или безопасность.
Celsius Network, Three Arrows Capital и, что самое поразительное, Terra — все они оказались на дне из-за сомнительных бизнес-моделей, сомнительных методов работы и отношения «прибыль — превыше всего». Это подбодрило скептиков, которые громко объявили криптоактивы схемой Понци.
Тем не менее, проблески более широкого признания всё ещё можно обнаружить. Как отмечают недавние заголовки, криптоплатформы способствовали финансированию гуманитарной помощи в разных частях планеты. Защитники прав человека похвалили технологию за обеспечение «платёжных рельсов» в странах с нестабильной экономикой. Даже неиграбельные токены (NFT) получили высокую оценку за защиту уязвимых лиц.
В связи с этим возникает вопрос: будут ли самые известные деятели криптосектора — люди, которых иногда уничижительно называют «крипто-братьями», готовы отказаться от своих установок на беззаботность и принять ожидания правительства?
Потому что если нет, то можно предположить, что натянутые отношения отрасли с правоохранительными и регулирующими органами в ближайшее время не улучшатся.
В качестве примера можно привести трудности, с которыми сталкивается отрасль при выполнении требований по регистрации в соответствии с национальными законами о борьбе с отмыванием денег (AML). Хотя шаги для регистрации обычно просты, некоторые фирмы не выполняют их, полагая, что они не обязаны соблюдать такие правила в глобальном масштабе, особенно если правила отличаются в разных юрисдикциях.
Коррекция курса
Это проблема, созданная самой отраслью, и она не осталась незамеченной регулирующими органами и банками, которые выступают контрагентами криптовалютных бирж. Другими словами, без коррекции курса всё больше криптовалютных фирм будут терпеть крах, когда они могли бы остаться платёжеспособными, инвестируя в контроль AML.
Однако это не является неизбежностью. Поставщики криптоактивов могут выйти из холодов «криптозимы» и продемонстрировать, что они могут сделать технологию одновременно функциональной и безопасной.
Что может сделать сектор для улучшения своего положения? Внедрение нисходящей культуры соответствия, адекватного обучения и надёжных механизмов управления рисками может уменьшить опасения, хотя для устранения уже нанесённого ущерба может потребоваться больше усилий.
Чтобы лучше взаимодействовать с надзорными органами, компаниям следует рассмотреть возможность тестирования и проверки бизнес-моделей с помощью «песочниц», которые проводятся под руководством правительства и позволяют вести двусторонний диалог. Компании также должны чётко заявить, что они будут по возможности делиться с регулирующими органами и своими конкурентами оперативной информацией об угрозах мошенничества, злоупотреблениях на рынке и отмывании денег.
К злоупотреблениям на рынке следует относиться как к серьёзной угрозе со стороны организованных преступных групп, а не просто как к проблеме, созданной неискушенными оппортунистами.
Ещё один совет для криптовалютных компаний: перестаньте защищать свои продукты с помощью caveat emptor (Пусть покупатель будет бдителен). Если рыночные условия требуют изменения вашей бизнес-модели, умерьте свой аппетит и снизьте риск финансовых преступлений, чтобы отразить эту реальность. Регуляторы это оценят.
Более того, индустрии следует подумать, хочет ли она и дальше ассоциироваться в мире с «Шёлковым путем» или принять присущую ей способность отслеживать незаконные средства и бороться с финансовыми преступлениями.